"Русская литература XVIII века"Информационно-поисковая система |
|||
[главная] - [поиск] - [справочные и учебные материалы] - [об участниках проекта] - [руководство для пользователя] - [контакты] |
В Российских Европиях некоторый живяше дворянин, имяше имя ему Иоан, па малай фамилии Кариотской . Имел у себя сына Василия лицем зело прекрасна. А оной дворянин в великую скудость прииде и не имеяше у себя пищи. Во едино же время оной ево сын рече отцу своему:«Государь мой батюшко! Прошу у тебе родителскаго благословления, изволь мене отпустить в службу, то мне будет в службе даватса жалованья, от котораго и вам буду присылать на нужду и на прокормления». Выслушав же отец ево и даде ему благословление, отпустя от себе. Василей же, взяв от отца своего благословление, прииде в Санктпетербурх и записался в морской флот в матросы. И отослали ево на корабль по определению. На корабле прибываше по обыкновению матроскому зело нелесно и протчих всех матросов в науках пребываше. И всем персонам знатным во услужени полюбилса, которого все любили и жаловали без меры. И слава об нем велика прошла за ево науку и услугу, понеже он знал в науках мотроских велми остро: по морям, где острова и пучины морския, и мели, и быстрины, и ветры, и небесныя планеты, и воздухи. И за ту науку на кораблях старшим пребывал и от всех старших матрозов в великой славе прославлялся. Во едино же время указал маршировать и одбирать младших мотросов за моря в Галандию для наук арихметических и разных языков, токмо онаго Василия в старших не командровали с младшими мотросами, и оставлен был в Кранштате . Но токмо он по желанию своему просилса, чтоб ево с командированными матросами послал за моря в Галандию для лутчаго познания наук. По ево прошению был командирован с протчими матросами, отпущен за моря в Галандию с младшими мотросами. По отбыти ис Кранштата , по некоторых днех прошедших, прибыли в Галандию матросы на кораблях и с ними Василей Кориотской . В Галандии учинили им квартеры и поставлены были все младшия мотросы по домам купецким. А ему, Василию , за ево услуги и за старшинство, - к знатному и богатому гостю в дом поставили равно штатами. И оной мотрос Василей у гостя стоял велми смирно и слушал ево во всем. И оной галанской гость усмотрел ево в послушани и в науках зело остро и зело возлюбил, и послал ево на своих кораблях с товарами в Англию , которому лутче всех своих прикащиков стал верить, и во всем ему приказывал, и денги и товары ему вручил. И как в Англию с кораблями пришли, то товары, по обычаю купецкому объявя, все испродав, и принадлежащии в Галандию товары на корабль и поехал обратно. В которой он, Василей , посылке великой прибыток гостю голанскому присовокупил, тако ж и накупи всякия восприял. И знатен был в Англии и в Галанди от всех знатных персон. И по прибыти в Галандию ко отцу своему в Россию чрез вексель послал четыре тысячи ефимков златых двурублевых, которые отец ево и получил. И писал к нему, чтоб он к нему приехал повидатса, ко отцу своему, и благословение принять. А как урочной термин пришел, чтоб ученикам-матросам моршировать в Санкъпетербурх , в Россию , то все матросы поехали, а Василия Кориотскаго оной гость нача просити, чтоб в Рассию не ездил, понеже он, гость , ево, Василия , возлюбил, яко сына роднаго. Но токмо он, Василей Кориотской , нача от гостя проситися в дом ко отцу для свидания. И объявил ему, что отец ево в великой находится в древности; то он, гость , ево приятно увещевал, дабы от него не отлучился, и обещался во всем, яко роднаго сына, наследникам учинить. И рече оной гость :«Любезнейши мой россиски мотрос, нареченный мой сын, изволь хотя еще чрез вексель послать ко отцу своему от имения моего, токмо ты, мой дражайший, не отлучайся от мене». Слышав же он, Василей , от него, зело прослезился и любезно просился, чтоб ево ко отцу в Россию отпустил и взять благословление, и обещался к нему обратно быть. Видев же гость несклонную ево прозбу, и просил ево, чтоб он во Францыю возвратился, то обещал ево в дом отпустить. По которому прошению он, Василей , не ослушався онаго гостя , взяв корабли и убрався с товары, и отиде во Францию . И во Франци был два года, испродав товары, возвратилса в Галандию и учинил оному гостю великой прибыток в хождении своем, что оной гость никогда такого прибытка не видал и сердечно ево возлюбил. Но токмо он, Василей , нача еже с прилежанием в Рассию ко отцу своему проситса. И видев гость ево несклонную прозбу, и по желанию ево уволил ему ехать в Россию . И даде ему оной гость три корабля с разными товарами и суммы своей денежной казны доволно. И просил ево, чтоб, быв у отца своего, к нему возвратился, и отпустил ево с великою печалию. И оной матрос Василей Кориотской , приняв корабли и работников-матросов и подняв парусы, побежали к Российской Европии . И по отбыти на кораблях оной Василей , взяв тысячу червонцов, и зашил в кавтан свои в клинья тайно, чтоб никто не знал, для всякой приключающейся нужды. И минувших семи днех как корабли из Голандии поплыли, воста велия и неукратимая буря, яко всему морю возлиятися, с песком смутитися, и корабли все вразнь разбишася. И на котором корабле был Василей , и оной корабль волнами разбит, и люди все утопоша. Токмо божиею помощию единаго Василия на доске корабелной прибило к некоему великому острову. И от великаго ужеса пав на землю, яко мертв. А как волны утишилися, два корабля, видевше, что корабль, на котором был Василей , разбиен был весь, и чаели, и что и Василей утопоша в волнах морских, возратишася назад в Галандию и поведоша гостю о приключившейся несчастии. Слышав же гость , велми нача плакати и тужить не о караблях и не о товаре, но о Василии Кориотском . И как он, Василей , от великаго ужеса, лежа на острове, очнулся и взыде на остров, и велие благодарение воздав богу, что ево бог вынес на сухое место живаго:«Слава тебе, господи боже, небесны царю и человеколюбче, яко не остави мя грешнаго, за грехи моя погубити, в водах морских погрузнутися». Потом, стоящу ему на острове, много мысляще и осмотряющеся семо и овамо, в которыя страны принесло и какой остров. Токмо хотя и много время по морям ходил, а такого острова не видал, понеже на оном острове великой и непроходимой лес и великия трясины и болота, что от моря никуды и проходу нет. А уже ему есть зело хотелос, а хотя у него червонцы были зашиты в клиньях в кафтане, токмо негде и не у каго было, и помощи ему в них никакой не было. И ходя по брегу на многия часы, усмотрел, как бы ему куда проитить к жилищу, и хотя нашел малинкую тропку в лес и истси, яко хождение человеческое, а не зверское. И о том размышлял, какая та стешка: ежели пойти, то зайти неведома куда. И потом размышлял на долг час, и положас на волю божью, пошел тою стешкой в темной лес тритцать верст и великому буераку. Виде великой, огромной двор, поприща на три, весь кругом стоящим тыном огорожен. И подошел ко двору блиско к воротам, и те вороты крепко заперты. И хотел посмотреть на двор, токмо скважины не нашел и страхом обдержим и убоялся. Помышлял о том, что конечно зашел к разбойникам и думал, как сказатса: ежели сказатся добрым человеком, то убьют, ежели сказатса разбойником, то в разбоях не бывал. А в том дворе великой шум и крик, и в разныя игры играют. И вздумал сказатса разбойникам, и нача у ворот крепко толкатса. То оныя услышали, вскорости вороты отворили и спроша ево, что за человек и откуда. Видев же Василей , что разбойники и множество их народа стояще, играюще в разныя игры и музыки, пьяных, то ответствовал им Василей :«Аз есмь сего острова разбойник, един разбивал плавающих по морю». И оныя разбойники взяша и приведоша его ко атаману . Атаман же, видев его молотца удалаго и остро умом, и зрачна, лицем прекрасна, и осанкою добра зело, нача его вопрошати:«Чего ради пришел к нам?». Василей же рече, яко«единому мне жити скушно. И слышав вас, в сем острове живущих и весело играющих, того ради к вам приидох. И прошу, чтобы вы меня в товарыщи приняли». И атаман приняв его, и определил к разбойникам в товарыщи. Минувшу же дни поутру рано прибежал от моря есаул их команды и объявил:«Господин атаман , изволь командировать партию молотцов на море, понеже по морю едут галеры купецкия с товары». Слышав то, отаман закричал:«Во фрунт!». То во едину чеса минуты все вооружишася и сташа во фрунт. Токмо российской мотроз Василей един стоит без ружья особо, понеже не опеределен. Тогда разбойники реша отаману :«Что наш новоприемной товарищь стоит без ружья и не в нашнем фрунте? Изволте приказать оружия выдать». И отаман вскоре повеле ему оружие выдать и во фрунт встать. И оной мотрос, хотя того не желал, но токмо чрез боязнь взяв оружия и стал во фрунт. И при командировани стал Василей просить атамана :«Господин атаман и вы все, молотцы-товарыщи, прошу вас, пожалуйте, уволте меня одного на добычу, понеже я извык один разбивать и хочу вам прибыль принесть». То слышав, отаман и вси разбойники реша:«Отпустим ево одного и посмотрим прибыли от него». И по командировке разбойники поехали на три парти, а Василия единаго отпустили. Тогда матрос Василий пошел на морскую пристань и не желаще разбивать, но токмо смотрел того, как бы ему путь сыскать. И пришел на берег моря, взираше семо и овамо, не идут ли паки суда, чтоб ему уехать. И смотрел, ходя по берегу, весь день, токмо никого не видал. И в великую печаль впаде, нача горко плакати и рыдати, господа бога на помощ призывати, чтоб его господь вынес из рук разбойнических. И в том размышлени и великой печали уснул крепким сном на берегу моря. И сном крепким спал, что уже нощь. И нача думати, с чем ему показатса, что добычи никакой не получил. И вспомнил, что у него в кавтане в клиньях зашиты червонцы, и, распоров, вынел сто червонцов и завезал в платок шелковой. И пришел ко атаману , и предложил пред него червонцы, и сказал, что«некоторыя люди в малом судне плыли и толко у них было, которая вам предьявляю». Видев же атаман и вси разбойники, зело тому начаша дивитися, и вси же ево хвалили. И после того еще ево отпускали одного на разбой дважды, и он к ним приносил по двести червонцов, которыя ево добычи, как атаман , и вси разбойники зело дивились, что счестлив. Во едино же время соядошася вси разбойники и начаша думать о росиском матросе, чтоб ево поставить во отаманы, понеже видев же его молотца удалого и остро умом. И приидоша вси ко атаману к старому и начаша ему говорить:«Господин наш атаман , изволь свое старшинство здать новоприемному нашему товарыщу, понеже твое управление к нам худо. Изволь с нами быть в рядовых, и которая наша казна, изволте с рук здать». Тогда атаман им отвещал:«Братцы-молотцы, буди по воли вашей». И вси единогласно российскому матросу Василию реша:«Буди нам ты атаман, изволь нашу казну всю принять и нами повелевать». Тогда отвеща им Василей :«Братцы-молодцы, пожалуйте, оставте мене от такого дела, понеже я атаманом не бывал, рад бы с вами в товарищах быть, атаманского управления не знаю». И нача пред ними горко плакати. Разбойники же, видевше его зело плачуща, вси, яко люты звери, единогласно закричали:«Ежели ты атаманом быть не желаеш, то сего часу мы тебе изрубим в пирожныя части!». Видев же, Василей зело убояшася, чтоб от них не быть и вправду убиту, глаголя им:«Буди по воле вашей, токмо прошу вас: будите во всем меня послушны». Тогда вси единогласно реша:«Господин наш атаман! Во всем слушать будем». И старой атаман отдаде ему ключи и поведе его по погребам. Видев же Василей казны многое множество, злата и сребра и драгих камениев и всяких драгих парчей, яко умом человеческим невозможно описать все суммы, и оную всю сумму принял. И ключи Василию разбойники отдали и стали ево поздравлять:«Здравствуй, наш господин атаман, на многия лета!»И начата пити и веселитися про ево здравье, и во всякия игры играть. Потом реша ему:«Господин атаман! Изволь с нами итти до некоторого чулана». И как к тому чулану приидоша, то и ключи ему даша от него, точию реша ему:«Господин атаман! Изволь ключи принять, а без нас во оной чулан не ходить, а ежели без нас станеш ходить, а мы сведаем, то тебе живу не быть». Видев же Василей : оной чулан устроен зело изрядными красками и златом украшен, и окны зделанны вверху оного чулана, и рече им:«Братцы-молодцы! Изволте верить, что без вас ходить не буду. И в том даю свой пороль». И в то время прибежал от моря есаул , и разбойники сказали ему, что у нас атаман новой. И он, подшед к нему, отдал поклон и стал ево поздравлять и говорить ему:«Господин атаман! Изволь сего часу отправлять всех молодцов на добычу, понеже по морю четыре корабля купецкия из Ландона плывут». Тогда новы атаман Василей крикнул великим гласом:«Молотцы удалыя, во фрунт!». И вси разбойники, единым оком мгнуть, все во фрунт стали, и Василей нарошно пред ними, яко бы что знает волшебное, взяв два замка болшия, привезал к ногам своим и около всех разбойников три раза обежал, заговаривая им оружия. Нога об ногу замками постукал и, обшед их, поклонился, и выставил бочку вина, всем по ковшу поднес. Тогда вси разбойники между собою реша:«Хорош, братцы, наш атаман новой, лутше стараго! Мы сами видим и знаем, что замками крепко заговаривает и для бодрости по чарки вина поднес. А старой атаман был дурак, как и был в атаманах, заговоров на знал и в отпусках нам никогда вина пить не давал». И весма во отпуске им полюбился. И поехали на добычу в смелости, в надежде ево заговору замками страсти никакой не возымели. И как спустя их на добычу, думал сам, что у них в чулане имеитса, понеже всю сумму здали, а вь етот чулан ходить не велели, хотя ключь у него. И на долг час размышлял и осмелился отпереть чулан и дверь отворить. И виде девицу зело прекрасну в златом одеяни королевском одету, яко той красоты во всем свете сказать невозможно. И как увиде Василий , паде от ея лепоты на землю, яко Лодвик, королевичь россиския, токмо не так, как Лодвик, себя отягчил любовию склонною и в любовь впаде. Сей Василей , став на коленки, рече:«Государыня, прекрасная девица, королевна! Ты роду какова и како сими разбойниками взета»? И отвеща девица:«Изволь, милостивы государь, слушать, я тебе донесу. Аз есмь роду королевскаго, дочь великаго короля флоренскаго. А имя мое - Ираклия . Токмо едина была у отца своего дочь. И уже тому два года, пришли морем в наша государства изь Евиопи кораблями росиския купцы, и я в то время гуляла з девицами в шлупках и смотрела россиских товаров и всяких диковинак. И как мы на шлюпках от кораблей поплыли, то оныя разбойники набежали в буерах, и всех гребцов у нас побили, и девиц в море побросали. Мене едину в сей остров увезоша и держат по сие время, что между ими великая распря: тот хочет взять себе, а другой не дает. И за тем спором хотять мене изрубить. И я пред ними горко плакати». И стала ево вопрошать:«Молю тя, мой государь, ваша фамилия како, сюда зайде из котораго государства? Понеже я у них, разбойников, до сего часу вас не видала и вижу вас, что не их команды, но признаю вас быть некотораго ковалера». Тогда Василей нача ей о себе сказывать:«Изволь ведать, государыня королевна, что я Российской Европи , послан для наук в Галандию . И так был почтен от голанского купца , от котораго ходил с товарами в Англию и во Францию на кораблях, и оттуда возвратился, и велики ему учинил прибытки, почтен был вместо сына роднаго. Потом просился я у онаго гостя в дом ко отцу своему. По некоторому прошению был уволен, и дано мне было три корабля с товарами, и чтоб быв у отца своего, возвратитса назад, в Галандию . И по отбыти из Галанди семь дней на море были благополучно, а потом заста великая буря и корабли все розбило, и меня единого в сей остров на доске корабелной принесло. В котором разбойников обрел и поставлен от них атаманом, чего не желал, доношу вам, изволь верить: ежели меня бог вынесят от них, то и тебе не оставлю. Токмо прошу не промолвитца им, что я у вас был». Королевна же, слышав от него, паде на коленки и нача его целовать любезно и просить, чтоб ея он не оставил, как сам поидет. Василей же с клятвою обещался не оставить, и запер чулан, и отиде в великой печали. Потом разбойники приехавши з добычи, и он их встретил по обычаю атаманскому, и вси ему веселым образом отдали поклон и обьявили, что ево сщастием три корабля и сем галер италианских разбили и великую сумму казны получили и товаров. И начаша ясти и пити в великом весели, что ево крепким заговором великия получили прибыли. Потом реша ему:«Господин наш атаман, изволь приказать на блюды хороших евств положить и ключи возми от заповеднаго чулана». Пришли и отпер, и видех королевну, и введе к разбойникам, и кушанья велел поставить на уборной стол, а сам плюнул и вон пошел в свой покой. Виде же разбойники, что он на королевну ни мало не стал смотреть, и реша к себе:«Зрите ли, братцы-молотцы, каков наш атаман, что женской пол не хощет смотреть; не как наш прежней атаман, - все глаза растерял. И можно верить во всем господину новому нашему атаману». И с того времени наипаче стали верить. И как он их на добычу не отпускал, и во отпусках ево великия прибытки были. И отпускал их на городки португалския и других земель. А ево щастием везде без урону и с великим прибытком приезжали. А как их не отпустить, то всегда х королевне хаживал, и думали, как бы от них уйти. Во едино же время нача говорить Василей всем разбойникам, чтоб пошили великия суммы порознь разбирать, злато и сребро и драгия камения сыпать в суммы. И по ево приказу нашили множество сум, и начаша разбирать все порознь и в суммы сыпать. И как все разобраша, то атаман рече им:«Братцы-молотцы! Приведите мне коня, и я поеду по острову, погуляю». Они же тотчас приведоша коня к нему и оседлаше драгим убором. Василей же ездил весь день по острову сему, но токмо кругом моря, а сухова пути следу нет. И узрев на одной староне - пристают рыболовы. Он же их спрашиват, что ис котораго государства. Они же ему сказаша, что из Цесарскаго государства .«А приезжаем суда для продажи в сем острове живущим разбойникам рыбы». А того они не ведали, что их атаман. Он же рече им:«Братцы-молотцы! Пребудте здесь два дни, и я вам дам великую плату. Вывезите меня до цыцарских почтовых буеров». Они же обещалися подождать. Потом приехал атаман Василей к разбойникам в великом весели. Они же тотчас у него коня принели и с честию ево приведоша до горьницы, и начата вси пити и веселитися. И как ночь прошла, то Василей тотчас велел всем собратса во фрунт. Как скоро все во фрунт собрались, то он нача к ним говорить:«Братцы-молотцы! Вчерашняго числа я видел на море корабли плывут, семь кораблей с Португали . Изволте за ними гнать, а я признаю, что купецкия». И они тотчас вси поехали в буерах. Мотрос же Василей , тотчас взяв двух коней и собрав роспуски, и наклав сумм с златом и сребром, и драгими камениями, елико мощно было двум коням вести. И пришел х королевне и ея взял с собою. Тотчас поехали к морю, где рыбаки цесарския. И убрався вь их судно и с королевною, и злато и сребро взяша, а коней на берегу оставиша, и на гребках поплыша морем к пристани, от которой пристани к Цесари почтовыя буеры бегают. И в то время разбойники вскоре возвратишася ко двору своему и не обретоша атамана, также и королевны, тотчас бросишася на море к той пристани, где рыбаки пристают. И увидевше коней и роспуски, тотчас в малых суднах в погоню погнаша. А рыболовы уже морем далеко гребут, что насилу можно в трубку человеку видеть. Разбойники же уже начаша догонять и великим гласом кричать:«Стойте, здайте наш сих людей, а не отдадите, то мы вас живых не пустим!». Рыболовы же убояшася и хотели возвратитса к ним. Василей же, вынев свою шпагу, и пехнул одного в море, а другим рече:«Аще возвратитеся, то всех вас побью и в море побросаю!». Они же убояшася и начаша елико мочно вдоль морем угребать. И по их счастию воста поносной ветр, и они подняли малинкия парусы и поплыша, из виду вон ушла. А у разбойников парусов нет. И тако возвратишася разбойники в великой печали. Потом приплыша рыболовы с россиским матросом и с королевною на почтовую пристань. Тогда Василей , вышед из судна, и все имения выбрав, и тем рыболовам дал едину сумму злата. И они, рыболовы, той казне велми были ради и обещались рыбы по морю не ловить и к тому острову разбойническому не ездить. А Василей нанел почтовое судно до Цесари , в которое убравшись и с королевною Ираклиею , и поехали морем до Цесари . И приехали в Цесарию благополучно и за наем по договору денги заплатил. Приплыше же в Цесарию , нанел некоторой министерской дом, зело украшен, за которой платил на каждой месяц по пятидесят червонцов, и в том доме стоял и с королевною в великой славе. И нанел себе в лакеи пятдесят человек, которым поделал ливреи велми з богатым убором, что при дворе цесарском таких ливрей нет чистотою. А королевне нанел девиц самых лепообразных тритцать, которых зело украсив. Случися некоторой годовой праздник - то россиской матрос, убравшись в драгоценное платье и от всех драгих камений изокладено, что великия лучи от него сияют. Также приказал и людем убратса, а корету приказал заложить златокованную, и коней добрых з богатым конским убором, яко во всей Цесари таковаго убору нет не у кого, и поехал к церкви, в которой будет цесарь сам, и стал в церкви у праваго крыласа. Потом приехал и цесарь к церкви, и вшед в церковь, и увидев Василия в богатом убранстве, и, чая каков приезжай царевичь или король, тотчас призвал к себе каморгера , которому вспросить приказал ево, что за человек. И он, каморгер , с почтением приступил к россискому мотросу и по обычаю нача ево спрашивать, что за человек и котораго государства и какова рода. Тогда отвеща ему российский матрос:«Изволте о мне ведать. Российскаго государства мотрос, а фамилия моя неболшая - Василей Иванов сын Кориотской . А суда привела меня некоторая нужда быть». Которой выслушав каморгер и цесарю обьявил. И как отслушав церковное пение, то цесарь просил к себе россискаго матроса. И россиской матрос, поклонясь цесарю , и обещал быть, его величеству поклон отдать. И цесарь поехал во дворец свой, а Василей остался в церкви для некоторой своей богу должности. Потом поехал к цесарю во дворец. Приехал и принят был от цесаря с великою славою, подобно яко некоего царевича. И как вошли внутрь царских полат, в полату убранную, в которой был поставлен стол со всем убранством и кушаньем, потом цесарь стал россискаго матроса сажать за стол кушать. Василей же нача с почтением отговариватса:«Пожалуй, государь великий царь, меня недостойнаго остави, понеже я ваш раб, и недостойно мне с вашею персонаю сидеть, а достойно мне пред вашим величеством стоять». Тогда цесарь рече:«Почто напрасно отговариваешися, понеже я вижу вас достойно разума, то вас желаю своим сердцам искренним. Хотя бы мой которой и потданной раб, а я ево желаю, велю садитса с собою, и тот меня слушает. А ты - приезжай ко мне гость, и прошу, изволте садитса». Тогда российской матрос, поклонясь, рече:«Буди воля вашего величества». И сел за стол с царем кушать. Егда начаша кушать, тогда цесарь нача разговаривать и росискаго матроса спрашивать о его службе и о похождени. И он, Василей , его цесарскому величеству от начала своего похождения и службы подробно обьявил: как на кораблях разбило бурею, и как пришел к разбойникам и был атаманом, и как от них увес прекрасную королевну Ираклию Флоренскую , даже до прибытия ево в Цесарию все по реду. Слышав же цесарь , зело дивися росискому мотросу.«Государь мой братец, Василей Ивановичь , воистинну всякой чести достойной. Я вам донесу, что сию королевну флоренскаго короля за себе сватал, токмо такое нещастие учинилось. От флоренскова короля адмирал старшей послал ее искать по всей Европии , и где сыщут, то за него король обещал отдать оную королевну Ираклию , и после себе наследником хочет учинить. И оной адмирал собою не млад. И я вас, мой государь, Василей Ивановичь , иметь буду вместо брата роднаго». Котораго велел во всей Цесари за роднаго брата почитать. И по откушени много было разговоров, и поехал цесарь с россиским матросом, названным братом своим, гулять. И россиской матрос послал своего раба к прекрасной королевне Иракли , чтоб убралась хорошенко, понеже цесарь с ним будет. И как тот посланной приехал и обьявил ей о приезде цесареве, и королевна убралась хорошенко и з девицами. И как цесарь с Василием гуляли, то россиской матрос Василей нача просить цесаря , чтоб к нему пожаловал на квартеру. И цесарь поехал с ним. А как приехали, и королевна их встретила, и цесарь в полатах долго беседовал и спрашивал королевну, как она увезена от Флоренской земли разбойниками. И она цесарю все объявила. И цесарь веселился до самаго вечера и поехал во дворец. А ему, матросу Василию , и с королевною велел переехать во свой в собой дворец, и от своего дворца все напитки и кушанья приказал отпускать, и драбантам своим на карауле быть, и министрам, и пажам, и каморгерам неотступно быть. А королевне девиц-фрелин определил быть. И поутру россиской матрос Василей поехал во дворец, данной от цесаря , и стал в Цесари в великой славе пребывать. А министрам, и пажам, и каморгерам, и драбантам - всем давал великое жалованье. И все ево министры возлюбили, паче цесаря почитали, а королевна Ираклия велми всем сердцем. И говорила, что до законнаго браку сохранять во всякой девической чистоте, а кроме ево в супружество не за кого инаго не посегать. А ежели кто один из них какими ни есть приключившейся резонами отлучитса, не за инаго не посегать и до смерти пребывать в девической чистоте. И он ей с клятвою обещался, что хранить девичество ей. Прекрасная же королевна Ираклия велми была горазда играть на арфии и Василия Кориотскаго такожде выучила, как и сама, играить, и говорила ему, что:«В нашем Флоренском государстве , кроме меня, никто на арфии не играет, и не умеет». И всегда тем в Цесари себе забавляла. И к цесарю во дворец беспрестанно езжали. Во едино же время росиской матрос Васили был у цесоря . В то время из Флоренскаго государства адмирал к пристани цесарской и великую палбу учинил ис пушек. Тогда цесарь послал каморпажа осведомитса, кто прибыл. И каморпаж осведомился, обьявил, что адмирал Флоренскаго государства . Потом цесарь послал ево просить к себе. И как адмирал флоренской во дворец к цесарю прибыл и, будучи в полатах, обьявил указ, что пропадшею королевну Ираклию исщет. То цесарь обьявил, что:«Ваша королевна у меня в Цесари ». И показал, что:«У брата моего, Василия , понеже он ея избавил от разбойников, и ежели вам он ее покажет или отдаст, в том воля ево». Адмирал раболепно росиского матроса просил, чтоб ево государыне показал. И он ему велел быть на другой день поутру во дворец ево. Адмирал поехал на пристань, а россиской матрос в свой дворец. Приехавши обьявил прекрасной королевне Ираклии о приезде от отца ея адмирала . То королевна слышав, зело опечалилась всем сердцам и просила королевна у Василия , чтоб приказал зделать ей черное платье печалное, которое во всякой скорости зделано. И поутру рано королевна убралась в черное платье. И в то время с пристани адмирал приехал во дворец к нему. И вшед в полату к россискому матросу, и раболепно поклон отдал, яко своему королю флоренскому. А прекрасная королевна была з девицами в особой палате. Потом адмирал просил росискаго матроса, чтоб ево государыне показал. И Василей , взяв ево за руку, и введе ево в тую полату, где сидела прекрасная королевна Ираклия . Вшед адмирал х королевне в полату, и королевна против его не встала, сидела в великой печали. Адмирал же королевне, как должно своей государыне, поклонился до земли, и подшед целовал ее руку:«Государыня наша, великая и прекрасная королевна Ираклия ! Многолетно и благополучно, государыня, здравствуй! О сем вам, государыня, представляю, что ваш батюшко, король флоренской , здравствует. И матушка також благополучно пребывает. Токмо уже о вас, государыня, в великих печалех по вся дни сокрушаются. А ныне им великое веселие, и печаль превратится на радость. Прошу вас, изволте со мною отправитца». Слышев же то королевна, воздохнув и слезы от очей испусти и рече:«Благородный адмирал ! Я вам доношу, что к родителем моим рада ехать. Токмо не моя воля, но того, которой меня избавил от разбойников». Тогда рече Василей адмиралу :«Изволте вы ехать возвратно во Флоренское государство и донесть королю своему, что ево дочь, прекрасная королевна Ираклия , благополучно в Цесарии обретается. И прошу вас все подробно представить, что как мною избавлена она от разбойников. И с вами ее не отпущу, дондеже сам наш король , а ея родитель, будет в Цесарию по нее». Слышав же адмирал , поехал на пристань в великом сумлении и приказал убратца в поход совсем, а сам к цесарю поехал поклон отдать и объявить, что Василей не отдал ему королевну. И цесарю зело о том было весело, что россиской матроз Василей велел флоренскому королю быть самому в Цесарию . И адмирал , отдав цесарю поклон, и объявил, что скоро в марш во Флоренцыю плыть иметь, и поехал на корабли свои. И как адмирал приехал на корабли своя, в великую печаль впаде и думал, как бы ему королевну увести. И вздумал к себе звать росискаго матроса на корабль гулять и с королевною и увести. И поехал во дворец, нача просить:«Государь мой Василей Иванович ! Покорно прошу государя моего, пожалуй завтрешняго числа ко мне, рабу вашему, со всеми министрами и пажами, такожде, ежели возможно, и с прекрасною королевною Ираклиею на корабли погулять, и наших кораблей посмотреть и убранства флоренскаго». И Василей рече ему:«За вашу прозбу быть готов». И которыя были при адмирале флоренском, всем Василей давал дары, и напитки на корабли посылал. И на другой день поутру рано адмирал вторично просил Василия . И он обещал к нему быть. И нача просить Василей по прозбе адмиралской, звал з собою королевну на корабль. Тогда королевна рече ему:«Государь мой! Я опасна того, что сей адмирал вароват, не зделал бы чего над нами. Того ради велми опасаюсь». И рече Василей :«Государыня! С нами много будет генералов и министров, и пажей, и драбантов наших. Что нам может зделать?». Королевна же речь:«Буди, государь мой, по воли вашей. Я готова с вами хотя и смерть принять, а волю вашу исполнять». И поехали Василей и королевна во дворец к цесарю и о всем ему том объявить. И цесарь рече:«Братец, изволь ехать и с собою изволь взять моих генералов и министров, также чтоб и драбанты были при вас». И от цесаря Василей и с королевной, з генералы и министры и множество драбантов как к адмиралу на корабли поехали. И как на пристань приехали, тогда адмирал с великою радостию встретил, и, приняв Василия и королевну, пошли в корабль. А королевна в черном платье была и в великой печали. И как в корабль пришли, тогда адмирал нача всякими напитками поити жестоко всех генералов и министров, и драбантов, великие бочки вина выставил и во всякия игры играть приказат. А как все пьяни стали, тогда адмирал , вышед ис корабля, велел своим афицером и салдатом, чтоб цесарских генералов и министров с кораблей бросать и драбантов бить, и подымать парусы, чтобы ис Цесарии уйтить. И оныя ево афицеры приказ приняли и начаша всех с кораблей в море бросать и в цесарския суда пьяных метать. И поднявши парусы, побежали во Флоренцию . И оные адмирал , вшед в корабль, нача Василия Кориотскаго бить по щекам и за власы терзать. И рече адмирал :«Тебе ли, каналия непотребный, бестия, сею прекрасною королевною Ираклиею владеть?». И биша ево, едва жива оставил, и велел своим афицерам, навезавши едро пушечное, бросить в морскую глубину. Тогда афицеры, взяв Василия ис корабля и помня прежнюю ево к себе милость, взяв, положили в малую лотку и пустили на море. Шляпу ево сь едром пушечным с корабля бросили и сказали адмиралу , что бросили и он во глубину морскую сь едром уйде, толко шляпа ево наверху плавает. Королевна же виде сие приключившееся над ними нещастие, паде, обмерла от великой ужести, пала на землю. Адмирал же, приступив х королевне и подняв, дул в уши, лил и на перси ея воду, дондеже могла приттить в чувство. И как прииде в память, нача горко плакати. Тогда адмирал , вынев из ножен свою шпагу и с пристрастием рече:«Ежели станеш плакать, сей час главу твою отсеку». И приведе ея к присяге, что отцу ея и матери о том своем нещасти не сказывать, а сказал бы, яко ис Цесари боем взял. И она, страху ради, дала присягу, что по воли ево зделать, и от той печали прииде в великую болезнь. И как цесарю сказали, что такое нещастие учинилось и брата ево, Василия , в море бросили, и весма опечалился о брате своем и распалился сердцем, скоро велел собрать войско четыре тысячь и с войским послал своего генерала и ковалера Флегонта , с которым писал королю флоренскому все подробно обь его адмирале , как увес прекрасную королевну Ираклию и брата ево, Василия , кинул в море, которой избавил от разбойников. И за оное ево, адмиралево, непотребство при посланном ево генерале и ковалере Флегонте велел з живаго кожу снять и жилы все вытянуть:«А ежели сего не учиниш, то все ваше царство разорю». Василея же в том малом судне принесло к некоему малому острову, на которой остров вышед, нача горко плакати о своем нещасти и призвал господа бога на помощь. И с той печали на том острове уснул крепким сном. И в то время приста неки муж, стары рыболов , и видев человека спяща в драгом одеяни и пришед, возбуди его. И виде Василей , паде на ноги его, плача и рыдая. Оны же муж его вопроси о приключившемся, како на сей остров заиде, ис котораго государства. Василей же все ему подробно сказал. Слышав же оной муж , рече:«Не плаче, брате, молися господу богу, бог все помощет - может тя и помиловать, и будеш в прежней своей славе. Аще хощеши в Цесарию или во Флоренцию , аз тя имам отвести. Василей же нача просити, чтоб во Флоренское государство ево отвести, И стары муж , посадив ево в свое судно, в три дни во Флоренское государство ево поставил. Василей же велие ему воздаде благодарение и вниде во Флоренское государство . И выпросился у некоторой старухи в богаделню, на которую дрова сек и воду носил, и плетнем ее хижину оплел. А оная богаделня была на пути близ кирки, в которую король хаживал. И видя короля и королевну весма печална, и спрашивал у старухи , чего ради король и королева в великой печали. Она же ему говорит:«Уже три года и слуху нет, пропала королевна и послан для искания ее адмирал по разным государствам, которой еще и поныне не бывал». Тогда уразуме Василей , что еще ево прекрасной королевны Иракли нет. По прошествии же трех месяцов, как Василей во Флоренцыю приде, прибыл флоренский адмирал и с прекрасною королевною Ираклиею на пристань. И начаша ис пушек палить, и в борабаны бить, и во всякия игры играть. Тогда уведал король флоренской , что адмирал ево дочь, прекрасную королевну Ираклию привес. Тотчас и с королевою своею на пристань поехал, и, увидевше дочь свою, от радости начаша горко плакати. А королевна с печали насилу вышла, и ни о чем ни говорит, лицом помрачена. Видевше отец ея и мать, начаша горко плакати и говорить:«Государыня наша, любезная дщерь, прекрасная королевна! Или ты недомогаеш, что ты видом очень печална?». Она же, вздохнув жалостно, и нача плакати, и рекла:«Государь мой батюшко и государыня матушка! Ныне я вижу вас, мало порадовалась сердцем своим от печали своей, которая в сердце мое вселилась». И поехавши во дворец король и королевна . И адмирал начаша веселитися в великой радости, и королевна была весма была печална и в черном платье. Потом адмирал объявил королю :«Я королевну взял приступом». И просил адмирал королевского величества, что ему обещена отдать в жену, в чем и пороль свой дан. И скоро приказал ему, чтоб на другой день готовится. И обещася дочь свою отдать, прекрасную королевну Ираклию , и пороль, своей королевской не пременит. И как утро и день наста, и адмирал к законному браку совсем уготовился и, пришед к королю , нача просить. Король же повеле ему ехать х кирке, а прекрасную королевну повеле убирати в драгоценное платье королевское. И адмирал поехал со всем убранством х кирке. И король прииде х королевне Ираклии и рече:«Возлюбленная моя дщерь, прекрасная королевна Ираклия ! Изволь убиратса, время к законному браку». Слышав же королевна от отца своего, горко стала плакати и паде на ноги его и рече:«Милостивый мой государь батюшко! Прошу вашей государской и родительской милости, пожалуй, не отдавай меня в жену сему адмиралу ». Слышав же отец ея, рече:«Не изволь мне о сем болше говорить, ибо я дал свой пороль сему адмиралу , чтоб тебя отдать ему в жену, и не хощу пороль свой оставить, изволь убиратса и ехать до кирке!». И видев королевна, что уже никак у отца не отговоритса, залилась слезами и воздохнувши рече:«На что мне убиратса, когда у меня единаго нет: ежели б у меня едино было, то бы я веселилась». Слышав же отец ея и мать, начаша дивитися и ее вопрошати:«Повеждь нам, милейшая наша дщерь, прекрасная королевна Ираклия ». Королевна же в великой своей печали не отвеща, и поиде во уготованную полату и вышла, и пала в корету в черном платье, и поехали х кирке. И как стали подъезжать близ той богаделни, идеже россиской матрос Василей взяв арфу, нача жалобную играть и петь арию: «Ах, дражайшая, всего света милейшая, как ты пребываеш, А своего милейшаго друга в свете жива зрети не чаеш. Воспомяни, драгая, како возмог тебе от мерских разбойнических рук свободити, А сей злы губитель повеле во глубину морскую меня утопити. Ах, прекрасны цвет, из очей моих ныне угасаеш, Меня единаго в сей печали во гроб вселяеш, Или ты прежною любовь забываеш, А сему злому губителю супругою быть желаеш? Точию сей мой пороль объявляю, Иже сию армию вам обьявляю, И моей дражайшей воспеваю: Аще и во отечестви своем у матери пребыти, - Прошу верныя моя к вам услуги не забывати». Слышав же королевна играюща на арфе и поюще к ней арию, тотчас повеле корете стати и разумела, что ея верный друг Василей жив, повеле спросити, кто играет. Паж прииде и поведа, яко некий ковалер играет. Королевна же ис кореты тотчас сама встала и желала видеть, кто играет. И как увидела, что милой ея друг Василей Ивановичь , и пришед ухватя ево, нача горко плакати и во уста целовати. И взяла его за руку и посадила ево в корету, и повеле поворотить и ехать во дворец. Видев же сие вси министры и начаша зело дивитися, что такое нещастие, всем привеликое подивление. И как приехали во дворец, тогда королевна Василия взяла за руку, россиского матроса Василия , ко отцу своему и матери и рече:«Государь мой батюшко и государыня матушка! Чего не чаяла до смерти своей видеть, сей во очию моею ныне явился». И нача им подробно все сказывать, како он ее избавил от разбойников, и как в Цесарии был назван от цесаря братом родным, и как ее адмиралу вес ис Цесари , и ево бил, в море повеле бросити, и цесарских министров и драбантов били:«За которое изолте ожидать от цесаря вскоре силы за продерзность онаго нашего адмирала ». Слышав же то король и королевна и приидоша в верикой ужес. И вси ковалеры стали говорить, чтоб Флоренцы быть не разореной. Тотчас посла каморгера х кирке и велел орестовать адмирала . Каморгер орестовал. Королевна же тогда просия красотою, яко солнце, и одеяние черное сняла, и в драгоценное платье убралась. И бысть в великом веселии. По прошестии трех дней прибыл ис Цесари генерал цесарской Флегонт с войским цесарским к Флоренскому государству и приказал беспрестанно бить ис пушак и в барабаны. А сам генерал Флегонт , взяв присланной лист от цесаря , и поехал х королю флоренскому . И как приехал, то обьявил королю , чтоб приказал адмирала своего, которой был в Цесарии , и брата цесарева Василия , зазвав к себе на корабли з генералами и с министры цесарскими, великое учинил непотребство, повеле в море побросать, и прекрасную королевну увес, которая была избавлена от разбойников оным цесаревым братом Василием . И за оные ево, адмираловы, непотребства, чтоб пред войским цесарским учинить тиранственное мучение: з живаго кожу снять. Король же флоренской рече генералу цасарскому Флегонту , что Василей Иванович жив и вь его королевстве. И взем ево за руку. Видев же Флегонт Василия и королевну, яко своему цесарю поклон отдал и велми тому порадовался. Василей же повеле адмирала пред войским цесарским вывесть и з живаго кожу снять. А генералу цесарскому король флоренской и Василей даша великия дары и всему войску цесарскому жалованья. И после той казни король флоренской дочь свою, прекрасную королевну Ираклию , отпусти с Василием к законному браку х кирке. И венчались в той кирке, на котором их законном браке был генерал цесарской Флегонт и все генералы и министры флоренския. И было великое веселие во всей Флоренцы три недели. И по прошестви трех недель генерала цесарскова и с войском Василей отпустил в Цесарию , писал с великим благодарением и обещался быть сам к цесарю . И как к цесарю генерал Флегонт приехал и обьявил, что Василей Ивановичь жив и в добром здрави обретается, и совокупился законным браком, и прекрасную королевну Ираклию взял. И подал от его присланной лист, которой принял. Цесарь в великой радости был, что ево брат Василей Ивановичь жив, в добром здрави обретается. Василей съпустя время сам ездил в Цесарию и благодарение цесаря за ево прежнюю к себе милость получил. И возвратился во Флоренцыю . И поживе в великой славе и после короля флоренскова был королем флоренским. И поживе многия лета и с прекрасной королевной Ираклиею , и потом скончался. |
||||||||||||
|